Ритуал тентаклей

Она была безупречна. Длинные рассыпчатые волосы спускались с плеч, прикрывая небольшую девичью грудь. Ее соски, затвердевшие от холода, проступали небольшими бугорками через волосинки, с которыми заигрывал озорной весенний ветерок.
Она только созрела, только-только стала биологически взрослой, однако, сохранила до сих пор девственность, что было редкостью в этих краях. Дрожащая, нагая, она стояла голыми ногами на холодном камне, поскальзываясь, пытаясь не потерять равновесие, одной рукой убирая волосы с лица, другой стыдливо прикрывая тонкий уголок кудрявых волос между ног.
Сзади послышались голоса — люди уходили от нее, боязно обсуждая ее судьбу — кто то с восторгом, кто-то с ужасом, кто-то злорадно. Она была выбрана для особой роли, самой важной в ее деревне, древней и таинственной. Впрочем судьба девушки ее расстраивала — она не так мечтала встретить свое совершеннолетие. Она не боялась — ее здоровью и жизни ничего не угрожало, ей всего лишь предстояло стать кир-кха, жертвой, возрожденной в омуте. После ритуала все кир-кха возвращались домой. Но никто из них больше не говорил о этом событии, о пережитом опыте — такие женщины закрывались навсегда, хотя и продолжали жить обыкновенным бытом, разве что, пропадая иногда по вечерам и возвращаясь на следующее утро. Зачем они это делали — никто не знал. Поговаривали, они так защищали деревню, добровольно придавая себя в жертву.
Добровольно! — с негодованием подумала девушка, сжимаясь от холодного ветра. — Меня никто не спрашивал, хочу я тянуть жребий, или нет!
Это было ужасно в ее видении — деревня могла бы отдать омуту любую другую девушку — провинившуюся, некрасивую, несуразную. Но правила были несправедливы — все женщины, достигшие совершеннолетия и сохранившие менструацию, тянули жребий. В этот день, как назло, став зрелой, она сразу вытянула несчастье — стать кир-кха.
Девушка, несомненно, была высокого о себе мнения — она считала себя симпатичной, востребованной, компанейской. Нет, она вовсе не обладала идеальной формой тела, хоть и считала себя безупречной. Ее живот мог бы быть и поменьше, сжимаясь под легкими каплями мороси, принесенной ветром. Ее ноги были крупноваты, пряча сокровенное в теплоте промежности, сжимаясь ляжками под холодными порывами. Нет, она не была самой доброй, играя чужими чувствами и желаниями. И да, она любила свое эго, намеревая отдать цветок своей девственности идеальному человеку. Ее нельзя за это винить — она всего лишь хотела обыкновенного счастья.
— А теперь мне предстоит… это… — снова с ужасом промелькнула мысль у нее в голове.
Берег заросшего озера, на который ее привели, внезапно озарили яркие лучи солнца, раздвинув густую, южную листву деревьев. Толпа, которая привела ее сюда, исчезла в кустах, прячась среди листвы. Гомон голосов стихал, все замолкли в ожидании.
Это небольшое озеро в лесу издавна было местом совершения ритуала — настоящий темный омут, окруженный толстыми, массивными кронами деревьев. Побережье было усыпано огромными, поросшими мхом камнями, точно такими же, как и на котором стояла, потрясываясь, девушка. Дна видно не было — вода была темная, густая, как смола. Периодчески ее гладь нарушали небольшие заветрения — мясистые кувшинки качались на ветру, перемешивая жижу и поднимая из глубины огромные пузыри.
Сзади зашуршал песок — приближалась женщина, осторожно переступая по скользкому, топкому берегу. Ожерелья из костей на ее шее плавно шуршали в такт ее движениям, просторный балахон из кожи скрывал ее наготу, превращая ее тело в бесформенную фигуру. Ее стопы, затвердевшие от возраста, плавно обходили камни, не касаясь их оголенными пальцами ног. Осторожно подойдя к оголенной девушке, шаманка прикоснулась к ее плечам. Ее тонкие, морщинистые руки, нежно скользнули по молодой коже, вселяя в девушку спокойствие и уверенность. Немного отойдя от шока, она обернулась, всматриваясь в лицо женщины. Плавные черты, уже немного поддавшиеся морщинам. Карие, широко открытые глаза, с искорками безумия. Чрезмерно пухлые губы, налитые кровью, но немного потрескавшиеся от холодного ветра. От этой женщины пахло мудростью и начавшей увядать молодостью, лесными цветами в перемешку с неуловимым пряным запахом массажного масла.
Ее теплые руки скользнули вниз по плечам девушки, поглаживая локти, запястья, словно разминая их. Расслабившись, девушка почувствовала на шее дыхание шаманки — ее губы прикоснулись к коже, медленно, нежно, целуя ее. Легко, незаметно, женщина приоткрыла свой балахон, прикоснувшись своим телом к спине и ягодицам девушки. Медленно, но настойчиво, она начала делать поступающие движения, прислоняясь к холодной нежной коже, целуя шею будущей кир-кха, опуская свои руки все ниже, массируя ноги девушки. Внезапным порывом она развернула лицо жертвы, примкнув к ее тонким, девственным губам своим широким ртом. На мгновение у девушки закружилась голова — женщины никогда ее не возбуждали, она и думать о этом запрещала себе, рассматривая это как что-то неестественное и противное. Она почувствовала, как ее зубы пропустили внутрь язык шаманки — быстрый, теплый, мокрый. Пахнуло чужим дыханием, оно не было похоже на духи или запах цветов, он был утренний, немытый, домашний. И на удивление возбуждающий. Девушка легонько застонала, рефлекторно еще сильнее сжав ноги, закрывая сокровенную киску, которая внезапно стала предательски намокать.
— Не бойся… — шаманка отомкнула свои пухлые губы, пустив тонкую ниточку слюны между их ртами, поласкав языком ухо девушки. — Я не буду тебя трогать там.
Еще раз лизнув шею девушки, она сделала сильный толчок тазом, шлепнув по попе кир-кха.
— Это место сокровенно. Никто, кроме НЕГО не имеет право прикасаться к нему во время ритуала.
Сказав это, она снова бесцеремонно схватила лицо девушки своими острыми пальцами с грязными ногтями, широко открыв ей рот. Девушка почувствовала, как движения шаманки стали ритмичнее, ее промежность все быстрее терлась о попу, все сильнее, все настойчивее. Дыхание стало сбиваться, язык шаманки снова вторгся через тонкие, сжавшиеся губы. Она целовала свою жертву, лишь иногда отторгаясь и открывая ей рот, следя похотливым взглядом за ее дыханием и вздохами. Проведя руками по ногам кир-кха, она нащупала тонкую струйку смазки, стекающую из возбужденной, горящей промежности. Еще раз поцеловав жертву, женщина внезапно прильнула ближе.
Девушка почувствовала, как теплая рука скользнула вниз, поглаживая ее ягодицы, раздвигая их. Что-то липкое полилось вниз по ногам, ударив в нос запахом массажного масла.
— Нет! — только и успела всрикнуть девушка, пока их губы снова не сомкнулись. Шаманка оказалсь на удивление сильной, обхватив одной рукой талию оголенной жертвы. Девушка лишь охнула, с удивлением обнаружив, что такое насилие… возбудило ее?
Теплый, смоченный маслом, палец скользнул между ягодиц, поглаживая промежность сзади, но не задевая ее. Тонкая вереница кудрявых волос намокла, скользя вверх и вниз. Наконец, рука остановилась, коснувшись пальцем анального колечка девушки. Та вздрогнула, сжав ноги до боли, обхватив палец мышцами, препятствуя его развратным движениям. Лицо шаманки появилось рядом, обдав дыханием волосы девушки, палец начал массировать ее попу, плавно, нежно, не пытаясь войти внутрь. Волна удовольствия затмила отвращение и девушка застонала, теряя контроль над собой. Женщина сменила нежность на грубость также бесцеремонно — резко, быстрым движением, ее палец скользнул внутрь смоченной дырочки, заставив ее запульсировать. Сходящая с ума киска девушки извергла из себя порцию смазки, рефлекторно сжавшись от внезапного вторжения сзади.
— Аааахххх…. — руки жертвы стиснули запястье насильницы, ноги подкосились.
Удовольствие росло, боли на удивление, не было, хотя такой вид секса был для нее чем-то унизительным и отвратительным. Палец начал насиловать ее попку, сначала медленно входя, скользя по чувствительной коже. Девушка чувствовала твердые вены, стриженый, тупой ноготь и мягкую подушечку пальца, которая раздвигала ее мышцы, массировала изнутри анальной дырочки киску, заставляя небольшой тягучий водопад сочиться вниз, скатываясь по ногам к пальчикам ног, на холодный камень. Вторая рука шаманки плавно размазывала масло по губами девушки, нежно касаясь ее зубок, лаская пальцами язык, словно потрахивая ее ротик. Масло, на удивление, не было противно на вкус, жертва уже почти теряла сознание от возбуждения, схватив губами палец, ритмично двигающийся в ее рту, смешивая масло со слюной.
Время остановилось. Два тела ритмично двигались, сцепившись в грязном танце. Шаманка обильно смазывала маслом соски девушки, массируя их, надавливая, при это не забывая ласкать попку и целовать шею. Ноги девушки все больше подкашивались, она неосознанно начала двигать тазом, подстраиваясь под ритм шаманки, принимая палец в свою возбуженную дырочку, пытаясь поглотить его полностью, задевая мышцы влагалища изнутри. Масло уже обильно стекало по животу, когда шаманка изящным движением собрала его и стала размазывать по девственным волоскам в промежности девушки. Она обильно массировала девушку «прямо там», однако не спускаясь ниже и не дотрагиваясь до половых губ.
Девушка закусила губу, пытаясь насадиться на палец под правильным углом и одновременно ненарочно, словно случайно, сделать так, чтобы вторая рука насильницы скользнула вниз. Ее киска уже горела, соки обильно лились, попадая в озеро, оставляя разводы на масляной воде. Однако желаемого она так и не получила — женщина была непреклонна.
На мгновение рука шаманки поднялась вверх, растирая масло в кожу, полностью оттдав всю влагу. Широко расставив ноги, она дотронулась до себя, пустив пальцы под свой балахон. Ее лицо нахмурилось на секунду, приняв сосредоточенный вид. Неторопливо, чувственно прильнув в поцелуе к губам девушки, она вернула руку обратно, дав облизать ей свои пальцы. Почувствав вкус чужой смазки на языке, жертва поняла, что больше не может терпеть. Шаманка широко и похотливо улыбнулась, чувствуя, как начали сокращаться мышцы сфинктера, обнимая ее палец. Киска несчастной девушки наполнилась экстазом, ноги окончательно подкосились, пропуская палец внутрь попки до упора. Мышцы внутри ее писечки напряглись в последний раз перед оргазмом, который волнами стал наступать, покрывая теплотой все тело, которое стало уже конвульсионно, словно в жаркой агонии, двигаться. Кир-кха всхлипнула, почувствовав, как палец вышел из нее. Огненно-горячая талия шаманки уперлась в ее ягодицы, заставляя выпрямиться, руки уверенно гладили внутреннюю сторону бедер, раздвигая ноги. Оргазм не прекращался и, наконец, ее накрыла последняя волна, заставив ноги трястись. Киска, вся в масле, с намокшими кудрявыми волосами, расслабилась, выпуская из себя фонтан брызг прямо в омут.
— Ты готова… — сладко протянула шаманка, делая осторожный шаг назад.
Девушка, слишком занятая своими мыслями и не заметила сразу, что озеро буквально бурлит — тысячи пузырей поднимались из глубины. Кувшинки заскользили по воде, словно что-то огромное, невидимое, потащило их стебли в глубине, приближаясь все ближе. Ноги подкосились, девушка рухнула на холодный камень, не в силах контролировать свои движения. Страх и паника начали наполнять ее тело, парализуя. Возбуждение тут уже ушло, из последних сил девушка стыдливо схватилась за промежность, пытаясь закрыть ее, однако ее руки скользили — масло покрывало весь низ тела.
Что-то гигантское было уже близко, поднимаясь из глубин озера. Огромные волны омыли берег, из черной мути вырвался столп воздуха — совсем как у китов, заиграв мелкими брызгами на воде. Вместе с воздухом наверх вышел и мощный утробный храп — девушка почувствовала, как толпа, наблюдавшая за происходящим вздрогнула, пытаясь вжаться в землю.
Закричав, кир-кха поскользнулась на камне, угодив одной ногой в воду. Вцепившись вспотевшими руками в скользкий мох, она отчаянно пыталась отползти к берегу, спасаясь от неведомого существа. Уже почти поднявшись, девушка попыталась вынуть ногу из воды, однако что-то мешало, оказывая сопротивление. Что-то холодное обволокло ее пальцы ног, скручиваясь вокруг них и сдавливая. Закричав еще больше, кир-кха рванула ногу, осознавая в глубине, что это уже бесполезно. Ее начало наполнять чувство неотвратимого конца, она была уже пойманной жертвой, обездвиженной безжалостным хищником. Прекратив сопротивление, она в ужасе замерла, надеясь, что путы выпустят ее ногу. Однако вместо этого она ощутила как что-то склизкое, безумно холодное, поднимается по ее ноге все выше, задевая чешуйчатыми боками ее пальчики ног и пятку. С большим трудом девушке удалось перевернуться на спину, уперевшись руками в камень. Она оглянулась, в надежде увидеть шаманку, однако та была уже на берегу, нетерпливо улыбаясь, запахнувшись в свой балахон.
— Сучка! — проорала в бессилии кир-кха, тут же пожалев о этом.
Из воды сразу показалось тонкое щупальце, вибрируя от ее крика. Оно медленно, неторопливо позло по ноге вверх. Огромная туша, которой, очевидно, и принадлежал этот тентакль, тоже придвинулась к берегу, вызвав волны. Тонкий отросток был весь покрыт мелкими чешуйками, отдаленно напоминая змею. Его конец венчала крупная фистула, из которой обильно вытекала желтая сукровица, падая жирными каплями в омут.
Глаза девушки округлились, дыхание перехватило. Рот распахнулся, сдерживая беззвучный крик. Щупальце позло дальше и, достигнув промежности, остановилось, пульсируя холодом и слизью на ноге девушки. Фистула раскрылась, подобно рту, выпуская наружу меньший щуп, обильно усеянный маленькими влажными волосиками. Они завибрировали, поячуяв выделения из влагалища и запах масла.
— Не бойся! — раздался голос шаманки из-за спины. — Я пометила раствором масла нужные для него места. Он не причинит тебе вреда.
— Да пошла ты! — огрызнулась кир-кха, пытаясь отнять свою ногу, однако опасаясь трогать монстра руками.
— Просто расслабься! — дала последний совет женщина и, развернувшись, удалилась в чащу леса.
Слезы потекли по прекрасным щекам жертвы, но она не могла больше пошевелиться — из под воды показался зеленый, поросший водорослями горб, усеянный прилипшими улитками и ряской. Из дыхательных отверстий снова вырвались брызги, монстр вздохнул, оглашая окрестности храпом. Люди в кустах поспешно покинули озеро, девушка осталась с ним наедине.
— Сука! — тихо в сердцах выругалась она, боясь переходить на крик.
Холодный тентакль завибрировал, приближаясь все ближе к промежности. Через мгновение он уже скользил по ее испачканным лобковым волосам. Девушка с отвращением заметила, как ее тело пачкается в белой слизи и сукровице. Обжигающий склизкий холод наполнил ее между ног — волоски терлись о ее клитор и половые губы, слова оценивая и пробуя запах на вкус.
— Черт, черт… — зубы сами застучали от страха, возбуждение исчезло совсем, ноги парализовало и стало покалывать. — Отвали!
Однако вместо этого щуп уперся в ее вход, медленно извиваясь. Не выдержав внезапного холода, девушка схватилась за него руками, пытаясь вырваться и з его обьятий. Монстр всхрапнул, очевидно, орган был очень чувствительный. Из щупа обильно полилась белая слизь, заливаясь прямо во вход влаглища девушки. Что-то прохладное, вязкое, противное, измазало ее промежность, стекая под попу и ляжки. Ногу сжали с такой силой, что волна боли захлестнула сознание, девушка закричала, выпистив щуп. Тот сразу успокоился, прекратив плеваться слизью. Он был явно недостаточно большим, чтобы лишить ее девственности, лишь упорно терся у входа, пытаясь найти дырочку в плеве. В какой то момент ему это удалось — холод проник внутрь, как будто бешеная склизкая рыба заплыла в самое чувствительное место. Щупальце втянулось внутрь, оставив снаружи толстую часть. Девушка закричала — ее недавно кончившая киска содрогнулась, почувствовав, как волоски ласкают изнутри ее стенки. Ноги сами сжались, сдавив щуп — из него снова хлынула слизь, заливаясь прямо в содрогающуюся писечку. Конец щупа уперся в матку и, к ужасу девушки, стал набухать, почувствовав тепло и мягкость. Что-то стало расти внутри, сначала было ощущение шарика, потом шарик превратился в огромную опухоль с пульсирующими венами, раздращающими ее внутренность еще больше. Волна боли пронеслась у входа, в омут стала капать кровь. Девушка заплакала — монстр лишил ее девственности и стал медленно двигать щупом внутри, дотрагиваясь до ее матки. Она буквально видела, как из-под воды раздавались ритмичные толчки — гигантские семянники монстра закачивали слизь в щупальце, волны этой слизи пульсировали тонкими холодными струйками внутри, вливая все больше и больше предсеменной жидкости, смазывая стенки. Холод постепенно стал сменяться на нестерпимый жар — очевидно, слизь как-то действовала на организм, разогревая ее уже слипшуюся от обилия выделений киску. Боль отступила, на девушку нахлынуло безразличие. Раскинув руки, она бессильно упала на камень, чувствуя как в ее живот заливается уже теплая жидкость, тонкими струйками омывая из фистулы ее матку. Она не знала, сколько так продолжалось. Монстр уже наполовину выбрался из воды, помимо бугра показались два огромных пульсирующих мешка, которые все раздувались, генереруя внутри себя слизь и сперму.
Раздувшийся щуп внезапно начал сматываться обратно, потянув за собой кир-кха. Она попыталась сопротивляться, однако он прочно застрял внутри, не давая девушке сбежать, пока не кончит в нее. Попытки выбраться стали причинять боль и ей ничего не оставалось как осторожно сползать вниз, в воду, постанывая от вновь нарастающего возбуждения сквозь боль «замка» с щупальцем. Кое-как встав на ноги, она, пошатываясь, послушно пошла к монстру, погружаясь все больше в воду. Ноги подкашивались, спазм то и дело скручивал живот — даже сматываясь в тело монстра, щуп не переставал ее накачивать предсменной жидкостью, словно ведя за собой жертву. Спазмы начали нарастать, девушка пошатнулась, едва не кончив. Ее подхватили еще два, непонятно откуда взявшихся щупа. Один из них обвился вокруг ее талии, раздражая бока своими чешуйками, проскочил подмышкой и пополз по шее к лицу.
— Неет! — жертва резко рванула назад к берегу, на секунду вернув к себе сознание.
Ее крик оборвался на высшей ноте — щуп внезапным и быстрым движением проник в ее рот, обильно смазанный маслом. Отвратительный вкус болота коснулся ее языка, щуп был шершавый и противный. Неторопливо извиваясь, он сдавил горло девушки, заставляя открыть рот шире, хватая воздух. Собравшись с силами, кир-кха укусила орган, надеясь, что ее отпустят. Вместо этого он еще сильнее сдавил все ее тело, выплеснув огромную порцию слизи прямо в глотку. Кашель пробрал ее, содрогающееся горло и вагинальные мышцы стимулировали оба щупа. Тентакль во рту уже успел набухнуть и, пульсируя, выстрелил чем-то безумно невкусным и горячим в горло. От мысли, что ее рот наполняется спермой, сознание стало покидать жертву. Напор струи был очень сильный, однако сама сперма оказалась очень вязкой и стала медленно стекать в желудок, обжигая все внутри. Новый приступ кашля накрыл девушку, ее киска задергалась, заставив второе щупальце тоже кончить — щуп уперся прямо в матку и, судорожно сократившись, мощным толчком вошел внутрь. Пульсация усилилась, везкая жидкость сильно ударила в живот. Монстр стал плавно, неторопясь кончать в рот и киску девушки, наполняя ее жарким семенем. Оргазм пришел очень внезапно, ноги сами начали безумно бить по воде. Оба щупа стали еще глубже утаскивать девушку в омут, не прекращая кончать внутрь нее.
Сознание вернулось также внезапно, как и ушло. Неясно, сколько времени прошло. Сначала медленно, потом все быстрее востанавливалось зрение. Спутанные волосы, все в тине, мешали обзору. Руки были в чем-то липком и противном, двигать ими не вышло. Девушка лежала на спине. Помотав головой, она смогла скинуть запутавшиеся волосы набок. Осмотрев себя, она пришла в ужас.
Ее руки были покрыты какой-то безумной, переливающейся, голубой субстанцией. Она словно клей обволокла ее тело. Через поверхность этой субстанции проглядывали черные точки, которые мельтешили и дергались, содрогаясь от непонятного источника света. Присмотревшись, девушка закричала — точками оказались маленькие, похожие на креветок, икринки. Они содрогались в родовом мешке, двигая лапками и хвостом. Дернувшись, она бессильно развалилась, убедившись, что выхода нет.
— Расслабься… — вспомнился ей сладостный голос шаманки.
Но расслабиться не вышло. В ее животе все еще пульсировал щуп. Переполененная матка низвергала из себя потоки слизи, спермы и ее собственных выделений, которые стекали на склизкий пол.
Источником света оказались два огромных уса монстра, биолюмисцентные лучи вырывали из темноты свод пещеры, полностью покрытой мхом, корнями и икрой создания. Усы крепились к бесформенной массе, забившейся в угол и тяжело дышавшей. Голова существа прильнула к воде, пряча свой чудовищный облик. Из под гигантского хвоста, похожего на хвост рака или омара, к девушке были протянуты несколько щупов. Один из них, серый, истощенный, выпал на пол пещеры, начав засыхать. Очевидно это тот, который кончил мне в горло — мелькнула смутная мысль в голове кир-кха.
Второй все еще накачивал ее живот жидкостью, слабо пульсируя внутри. Он буквально на глазах терял свой цвет. Семенные мешки монстра, расположенные напротив этого щупальца, содрогнулись в последний раз, выплеснув остатки внутрь. Существо громко ухнуло, щуп отвалился от его тела и упал в воду. «Замок» внутри киски сдулся, подарив финальной струей волну… наслаждения?
Девушка томно застонала. Чувство полноты переполняло ее. Тентакль отсоединился и, раздаражая волосиками стенки влагалища, выпал. Из его фистулы вылилась последняя струя слизи.
Сил себя держать больше не было и жертва, снова закусив губу и закатив глаза, дала телу волю, наконец сходив в туалет. Капли мочи вымыли масло и остатки слизи со входа и наступило облегчение. Девушка с удивлением увидела, как надулся ее живот — очевидно в матке и желудке было слишком много спермы.
Почуяв, что девушка очнулась, монстр снова зарычал и развернулся. Его огромный силуэт начал выползать из воды, перебирая вязкую муть лапами. Его панцирь был покрыт выступами глины и водорослей, казалось к ней приближается ожившая гора. Волны заплескались, отдаваясь эхом по полузатопленной пещере.
Кир-кха замолчала в ужасе, стараясь не шевелиться. Огромная тень головы прошла мимо нее, лапы ударили в ил слева и справа. Живот существа, покрытый венами, навис над ее лицом. Громко ухнув, монстр сделал еще два шага крабоподбными лапами, пододвигая хвост ближе к девушке. Под хвостом, в полутьме, перед вспученным и грязным анальным отвестием существа, она увидела разрез в панцире. Из него, свисая, показывались те самые щупы, насиловавшие ее не так давно. Присев на свои мощные лапы, монстр еще ближе подвинул хвост, содрогнвшись от возбуждения. Из разреза засочилась и слизь и на свет медленно, неторопясь, показался жалоподобный орган. Щупальца, торчавшие из него, втянулись в уретру огромного члена, смазка капала на ноги девушки, заставляя ее содрогаться от отвращения. Сразу за жалом виднелись семенники — прищурившись, можно было заметить через полупрозрачную кожу, как внутри, в семенной жидкости и слизи, переливаются те самые икринки. Поняв, какая участь ее ждет, девушка попыталась закричать, но не смогла — ее голос уже давно был сорван, а мысли спутаны. Гигантский, смрадно пахнуший колосс стал совершать поступательные движения над ней, поливая слизью из жала ее грудь и слипшиеся волосы. Своеобразный член опускался все ниже, пытаясь добраться до промежности. Скозь уретру все еще были видны волоски щупов, ощущавшие внизу возбуждающий их запах.
— Как же хорошо, что не в рот… — судорожно подумала девушка, пытаясь убрать свою киску от набухшего гигантского члена. Фрикции становились все сильнее. Монстр, пытаясь повязать девушку, низверг из себя на ее тело небольшую порцию спермы. Небольшую в масштабах его, конечно. Почувствовав теплую жижу, соски девушки набухли, живот свело судорогой. Жало уже терлось о ее ноги, пытаясь попасть в теплую, недавно наполненную писечку. Из последних сил девушка рванулась вверх, убирая свой таз с пути члена. На ее удивление тот проник ей под спину, снова немного залив ее под лопатки. Под ней почувствовалась пульсация, волосы снова слиплись, окунувшись в семенную жидкость.
— Мерзость! — брезгливо протянула она и тут же вскрикнула.
Жало, вместо того, чтобы попасть в ее киску, уперлось в ее анальное кольцо. Монстр зарычал, щупы внутри его члена выплеснули порцию слизи, испачкав ее волосы, растущие вокруг анальной дырочки. Совершив еще одну фрикцию, жало стало медленно и болезненно входить внутрь, не переставая все заливать выделениями.
— Нет! — заорала кир-кха что есть молчи. — Нет, нет, нет!
Но было поздно. Жало уже погрузилось внутрь ее попы, выпустив из себя все оставшиеся щупы. Они устремились внутрь, почти сразу надувшись и раздвинув ее внутри до предела.
— Ты порвешь меня!
Мощные толчки спермы наполнили ее кишку, удобряя стенки, расслабляясь и пульсируя прямо в каловые массы, смешивая все внутри нее. Монстр трясся над ней. Пальцы ног и рук девушки сокращались, она могла лишь стонать, чувствуя, как обильно кончают в ее еще девственный зад. Киска начала сходить с ума, слизь убрала боль и принесла жар оргазма. Ноги пробрала конвульсия, стоны вырвались из засохших губ…
Течение времени снова замедлилось, вся нижняя часть тела горела. Болевые спазмы скрутили живот девушки, в нем уже просто не было больше места для принятия жидкости. Пульсации внутрии нее становились все ярче, раздувшиеся щупы затряслись, пробуждая внутри гиганта оргазм — вниз, из семенных мешков, в девушку устремилась искра, заливаясь внутрь ее лона. Ужас и отвращение сковали ее разум, ей оставалось лишь принять свою судьбу, отчаянно сокращая мышцы таза, пытаясь принять в себе как можно больше икры с меньшей болью…

На следующее утро кир-кха найдут полностью истощенной, всю в тине и липких выделениях. Она одиноко будет лежать на берегу, отдыхая и восстанавливая силы. Слизь залечит ее трещины от растяжения дырочек, ее волосы нежно вымоет шаманка чистой дождевой водой. Такой опыт навсегда оставит отпечаток на ее жизни — она больше не возжелает человека. В глубине своей души она понимает, что такого оргазма и удовольствия нельзя будет получить другим путем, нежели вернуться сюда, на холодный берег озера. Это странное возбуждение, странная тяга к холодному монстру, на грани самопожертовавния и мазохизма, навсегда останутся с ней. Она смотрела на небо бессмысленным взглядом, обнимая грязными руками свой вздувшийся живот. Глубоко внутри кир-кха, закрепившись на внутренних стенках ее тела, созревали икринки, ожидая возможности разродиться и наполнить собой реки и озера. Она осознавала это, чувствовала их желание плыть, расти, размножаться и процветать. Они были не просто внутри, они были частью ее.
Ритуал был завершен.

Прислано: Маркер