Холодное блюдо

Когда у человека есть деньги — он может многое. Когда у человека много денег, он может почти всё.

Именно ко второй категории относился мой новый заказчик: это был человек с огромным количеством денег, который решил осуществить мечту своей молодости и организовать музыкальный коллектив, который будет аранжировывать и исполнять песни, которые он сочинял. Он был из моего родного города. Чем конкретно зарабатывал на жизнь, не знаю. Да мне и не интересно.

Я на тот момент уже год как жил в Германии, работал звукорежиссёром на концертах и в студии звукозаписи местного продюсерского центра.

Геннадич писал песенки с 70х годов: своей студенческой молодости. А в этот раз планировалось выступление на одном из греческих островов, где у друга Геннадича был собственный гостиничный комплекс.

Утром в пятницу мне позвонил концертный директор группы имени Геннадича и предложил отработать с ними концерт через месяц. Я слетал в Россию на пару репетиций. Проведя в родном городе неделю, познакомившись с коллективом и войдя на репетициях в суть материала, повидавшись с родителями и друзьями, я вернулся во Франкфурт. Был приятно удивлён тем, что барабанщик и басист в этой группе были моими давними друзьями, с которыми мы когда-то вместе начинали нелёгкий путь в шоу-бизнес. Через 3 недели я уже летел в Афины. Город Франкфурт на Майне, в котором я жил, был мной любим не только за хорошую и прибыльную работу, но и за то, что именно в нём базируется авиакомпания Люфтганза, на которой можно улететь без пересадок почти куда угодно. Вот и сейчас я летел замечательным прямым рейсом.

С собой я вёз чемоданчик на колёсах с одеждой и рюкзак с рабочими приспособлениями, ноутбуками и планшетами.

По прибытии в Афины меня встретил специально обученный человек, который провёл меня к вертолёту. В итоге я был доставлен на остров. Меня поселили в номере на последнем этаже, что было мне по нраву.

Вечером на ужине мы встретились с Ринатом и Антохой — барабанщиком и басистом. Они рассказали, что завтра днём собираются кататься на яхте, позвали присоединиться.

Яхта была довольно большой, и на ней собрались музыканты коллектива, админы, менеджеры и…

Тут меня как мешком шарахнули по голове. Я увидел свою бывшую. Больше десяти лет назад мы учились на параллельных курсах ВУЗа, только она училась на журналистском, а я — на инженерно-техническом. Она приехала на этот остров в качестве корреспондента регионального телеканала, чтобы освещать такое значимое для области событие, как выступление группы Геннадича где-то на греческой базе отдыха.

Бывшей я её называю, пожалуй, слишком условно. Мы встречались всего пару месяцев. Романтика и чувства тогда бушевали в моём юном сердце. Она в итоге осталась для меня надкусанным бутербродом, потому как секса у нас так и не случилось. Проебав мне мозги пару месяцев, она свалила к бывшему, от которого уходила ко мне. Оказалось, что мной просто заткнули дырку, образовавшуюся в результате кризиса отношений.

Сказать что мне, 19-летнему, было обидно — ничего не сказать. Но время шло, и расставляло всё по местам, раскладывало по полкам. Я развивался в процессе и в итоге смог свалить во Франкфурт на ПМЖ.

Готов спорить, что она меня сразу не узнала. Я заканчивал ВУЗ будучи толстым, рыхлым, лохматым, депрессивным задротом, но развиваясь в работе звукарём, занимался и собой.

На яхте я был состоявшимся 32-летним мужчиной, подкачанным, с забитыми «рукавами», бритый наголо, одетый в фирменную летнюю одежду. Но эту дрянь я узнал сразу же.

Света умело маскировалась под хорошую девочку. Я знал, что она в итоге вышла замуж за этого же чела, но детей они не заводили. Она была миниатюрная, с точёной пропорциональной фигуркой, пухлыми губками и серыми большими глазами. Длинные слегка вьющиеся русые волосы она собрала в хвост. Сиськи у неё были маленькие, но идеальной формы. В период наших отношений мне всё же довелось с ними познакомиться, и они были офигенными. Так как рожать ей ещё не приходилось, то каких-то заметных изменений они не претерпели.

Света подсела к нам за стол. Она уже не первый раз освещала мероприятия с этим коллективом, поэтому хорошо знала всех присутствовавших.

— Ну ты расскажи, — обратился ко мне Ринат и назвал меня по имени, — как ты вообще в Германию-то забрался?

Я стал описывать ему долгий и витиеватый путь русского провинциала-эмигранта. А Света сверлила меня глазами. До неё вдруг дошло, кто перед ней сидит. Когда я пару раз, якобы случайно, поворачивался к ней, она тут же резко отводила взгляд. Но я знал, что она рассматривает меня, сравнивая с тем, каким она меня знала в универе.

Мы с Ринатом и Антохой попивали моё любимое киприотское пивко, которое я, к своей радости, нашёл в местном магазине в баночном виде. Закусывали орешками и какой-то морской рыбой. Вдалеке виднелась красивая береговая линия острова, а с другой стороны — ещё одного. Я не разговаривал со Светой. Вообще не знал, как на неё реагировать, поэтому решил не реагировать никак.

После пива была хорошая медовая Метакса, уже из райдерных запасов. Закусывать её сыром и оливками — божественно. По прибытии к причалу отеля, мы продолжили в вестибюле.

Вдруг я случайно заметил, что Света пытается обратить на себя моё внимание. Очень тонко и очень ненавязчиво. Она не заговаривала ни с кем, только отвечала на вопросы или подхватывала беседу, но сама не инициировала темы. Но вместо того, чтобы не отсвечивать, она то приподнималась, то ёрзала, то вообще вставала из-за стола, ходила, потом опять садилась.

Я не смотрел в её сторону, а видел весь этот перфоманс боковым зрением. То, что Света была уже навеселе от метаксы, было понятно.

Мы с Ринатом обсуждали общих знакомых, он рассказывал мне, как у кого дела и всякое такое. Мы делали селфи и снимали сториз. Галдели и шумели.

Вдруг я увидел, как Света с осоловелыми глазами пошатываясь направляется к лифту.

Ко мне в голову полезли коварные мысли, подогреваемые метаксой. Она дождалась лифта, зашла, лифт ушёл. Над входом висел дисплей указывавший, на каком этаже кабинка. Я украдкой заметил, что кабинка остановилась на восьмом. Я жил на десятом.

Поделиться с кем-либо своими мыслями я не мог. То, что Света замужем, все знали, да и кольцо на пальце было вполне заметным.

— Пойду я в номер, — сказал я, изобразив, будто пьянее, чем на самом деле, — надо трубку на зарядку поставить, да и планшет тоже, завтра работать. Как поставлю — спущусь обратно.

Я вызвал лифт и доехал до 10 этажа, затем по лестнице спустился на восьмой. Номеров на этаже было немного, всего 8. Они располагались по кругу, типа как в башне. Светин номер был открыт, из номера был слышен шум воды. Я заглянул внутрь.

Сучка стояла перед зеркалом в ванне, склонив голову над раковиной. Кран был открыт, из него хлестала вода. Её длинные волосы были мокрыми.

— Эй, ты как?

Она повернулась. Взгляд был сильно затуманенный. Сквозь эту пелену она улыбнулась и, назвав меня по имени, повисла у меня на шее.

Я вспомнил, как она отказывала мне в сексе из-за того, что у меня не было с собой презерватива. Без презерватива она отказывалась наотрез.

Сейчас у меня презерватива тоже не было. Я закрыл дверь, затащил её в комнату и швырнул на широкую двуспальную кровать. Вот сейчас я получу всё, что не получил тогда. Она растянулась на кровати лицом вниз. Платье задралось и из-под него показались синие трусики-бикини на шнурочках в уголках. Это был низ купальника. Я взял её за бёдра и поднял попку так, чтобы Света встала раком. Неожиданно, она сама всё сделала, как я хотел. Следующая секунда — её развязанные мной трусики летят на пол. Платье сползло вниз на шею, обнажив её сладкие сисечки: лифчика на ней не было. Ещё мгновение — и мой вставший колом член по яйца зашёл в Свету, от чего она вскрикнула и подняла голову. И вот я уже ебу эту суку раком, как следует жёстко всаживая на всю длину свой немаленький болт в её миниатюрную замужнюю писечку, лапаю её сиськи и сую ей в рот пальцы, которые она с удовольствием обсасывает.

Пьяная баба — пизде не хозяйка. Света быстро забыв про мужа, вошла во вкус и уже вовсю стонала и подмахивала мне задницей. Она принимала мой член в себя, стоя раком на коленях, широко раздвинула ноги, от чего мне стал хорошо виден её анал. Чтоб наказать эту суку как следует, я решил выебать её в жопу. На зеркале у неё стояли какие-то крема, которые я посчитал вполне подходящими в качестве смазки. Схватив, вроде бы, увлажняющий для рук, я обильно выдавил его на её анал. Она поняла, что ничем хорошим для неё это не закончится и попыталась брыкаться, но я прижал её голову к кровати, а сам пальцем смазывал ей анус. Увлажнив его как следует я вытащил член из её мокрой вагины и стал вводить ей в жопу.

Света опять попыталась брыкаться. Скомкав простынь и запихав комок себе в рот, она заорала в этот комок сильно приглушённо. Я ввёл ей свой хер до конца и начал двигаться. Её очко явно было не ёбанным. Колечко сфинктера крепко сжимало член. Света продолжала орать теперь уже в подушку.

— Терпи, сучка, — сказал я, — я тебя щас выебу за всю хуйню, дрянь!

Светино очко оказалось таким узким и плотным, что я не смог долго держаться, но кончать в жопу я не собирался. Вытащив член, я протёр его об одеяло, засунул ей в пизду и продолжил ебать суку. Её очко покраснело и заметно увеличилось. Разъебал я её жопу как следует.

Отдолбив Свету я стал спускать ей прямо в пизду. Этого она всегда боялась, и вот получила. Накачав суку спермой, я держал член внутри. Кайф и удовлетворение разливались по телу. Если сука залетит — это будут её проблемы. Вообще я в тот момент хотел, чтобы её муж всё узнал и бросил её.

Посмотреть бы, как она потом объясняла ему своё разъёбанное очко. Но может и не пришлось, бабы — существа хитрые. Вынув член из своей замужней бывшей, я запихал его ей в рот. Она лежала в ахуе и в нокауте, и рефлекторно приняла в рот мой член, после своей жопы и пизды, начав вяло его обсасывать. Из вагины засочилась сперма. И тут до неё дошло, что я заправил ей полный бак. Она с ужасом вскочила и побежала в душ. Я же спокойно натянул шорты и футболку и пошёл дальше бухать.

Ну а что она кому расскажет? Её мужу вряд ли понравится эта история. Да и коллеги не оценят историю выебанной во все дырки корреспондентши. Так что мне было похуй. Ко всему прочему, я жил за границей.

Все последующие дни мы с ней нигде не виделись, даже на завтраках.

Света вместе с оператором появилась только на концерте. Того самоуверенного взгляда больше не было. Она всеми силами избегала зрительного контакта со мной. А мне было похуй.

Отработав концерт, я отказался оставаться на острове на пьянку, и, получив гонорар наличкой, попросил отправить меня вертолётом в Афины, соврав про что-то очень срочное. Через 40 минут я уже летел над Эгейским морем. Гонорара мне хватило бы, чтобы пару месяцев жить в Афинах ни в чём себе не отказывая. Ближайший рейс до Франкфурта был только утром, и я всю ночь просидел в Элифтериусе Вензелосе, потягивая коктейли в баре. Открыв на смартфоне социальную сеть, я увидел сообщение от Светы, которая меня нашла:

— Зачем ты это сделал?

Я решил что не буду отвечать. Пошла она нахуй.

И заблокировал её.

Больше эта сука в моей жизни не появлялась, а я не работал с группой Геннадича. Через год Посещая Россию, я как-то раз встретил в Питере Рината, который за кружкой пива в пабе спросил меня в лоб:

— Говорят, ты тогда в Греции Свету-журналистку трахнул.

— Слухами земля полнится.

— Да она там чуть ли не развелась из-за этих слухов, они до её мужа вроде бы дошли.

— Ну что ж теперь сделаешь…

— Так было или нет?

— А тебе прям так надо?

Ринат посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Он всё понял.

Это был один из лучших дней в моей жизни.