Парочка в лифте

Осенний серый день стоял за окном. Солнце едва пробивалось сквозь серые облака, практически полностью затянувшие небо. Намечался мелкий моросящий дождь, который больше всего и ненавидел 27 летний парень по имени Дмитрий, наблюдавший за погодой из окна офисного небоскреба Москва-Сити.

— Может чуть позже ливень начнется, с грозой и громом, — подумал он. — Уж куда лучше, чем так. Погода — хуже некуда.

Отойдя от окна, он направился к кабинету, где он работал — огромному офисному помещению, разграниченному пластиковыми перегородками на 10 одинаковых рабочих мест. В центре офиса был широкий проход, позволяющий каждому пройти к своему рабочему столу.

Стол Димы находился в дальнем углу у окна. Подойдя к нему, он вновь посмотрел в окно, на лице его появилось еще большее уныние, с которым он сел за стол и уставился в монитор.

Работать совершенно не хотелось, может погода так влияла на его состояние, то ли сама работа вгоняла его в тоску, но он пытался пересилить себя, печатная строчку за строчку в аналитической справке к договору о строительстве олимпийских объектов. Это была его обычная рутинная работа, работа юриста в крупной строительной компании.

— Не знаю что из всего этого хуже: погода за окном, анализ этого несчастного договора или моя одинокая холостяцкая жизнь, — думал он. — Наверное все из перечисленного в равной степени плохо. Погода-то изменится сама, если подождать. А вот последние два случая зависят напрямую от меня. Первый-то еще не такой страшный — анализ этого бредового договора я уже закончил и осталось только лишь дописать справку, на что мне нужно примерно 20 минут, а вот со вторым… Даже и думать не хочется.

Работа продвигалась медленно на фоне таких мыслей, и вместо поставленных 20 минут Дима заканчивал справку уже около часа. Хлопнула дверь, кто-то вошел в офис и послышался голос, исходящий от его друга и коллеги Юрия: «Димон, только постарайся на этот раз без разрушений!». Заинтересовано подняв голову, Дима увидел идущую к нему девушку лет 25. У нее были длинные распущенные ярко рыжие волосы длинной чуть ниже плеч, достаточно стройная фигура (может и было пара лишних килограммов, но это ее только красило), грудь примерно третьего — четвертого размера и очень приятное и нежное лицо, которое он сразу узнал. Это была Дана, экономист из их компании, занимающаяся недвижимостью и земельными отношениями.

Она была одета в белую кружевную блузку с короткими рукавами, черную расширенную юбку со складками, покрывавшую ее ноги чуть выше колена, под которой били темные колготки с небольшим цветочным узором на щиколотке. Она уверенно шла к его столу, стуча каблуками своих черных замшевых туфель, на ее лице была видна невероятная серьезность, слегка прикрытая очками с прямоугольными линзами. В руках у нее была стопка документов.

— Ну здравствуй, — сказал Дима, немного улыбнувшись, — ты с таким лицом, что я тебя уже боюсь.

— Настрой такой, — ответила она, — сейчас я уже пойду до конца, этот проект нам необходим и сегодня.

— Чувствую просьба Юры останется без удовлетворения, — усмехнулся Дима, посмотря на Юру. Тот сделал отрешенное выражение лица, и в этот момент все замерли, наблюдая за развитием событий.

В предыдущую их встречу они обсуждали проект застройки территории под современный досуговый комплекс, разрабатываемый по заказу Правительства города Москвы. Дана пыталась убедить его в необходимости скорейшего утверждения проекта и начала застройки, но Дима неуклонно твердил ей что для этого сначала необходимо получить право на застройку на всем земельным участке, определенным под строительство объекта, а Москва предоставила им лишь большую ее часть. Оставшийся небольшой клочок земли был обременен правами третьих лиц, и с ним были проблемы.

Дана не отрицала этого, утверждая, что Правительство Москвы сейчас активно решает эту проблему, но Дима, улыбаясь и смотря ей прямо в глаза, отвечал, что чиновники не могут решать проблемы быстро, а в случае немедленного утверждения проекта и начала строительства без передачи им проблемного земельного участка под застройку, с большей долей вероятности их компанию ждут длинные судебные тяжбы с собственником указанного участка. Также Дима утверждал, что Результат таких разбирательств ему заранее известен — истец выиграет процесс и компания понесет колоссальные убытки.

Их спор длился порядка полутора часов. В процессе было много криков и взаимных упреков. В итоге Дана в порыве взмахнула рукой и задела стоящую рядом вешалку с одеждой, которая упала на пластиковую перегородку. Перегородка в свою очередь не выдержала и рухнула прямо на Александра — еще одного коллеги Димы и соседа по рабочему месту. Саша в это время пил молоко из стакана, и когда его придавило куском пластика, он пролил остаток молока на себя.

Все потом очень долго смеялись, подшучивая над Сашей, говоря что он не вынес нарастающего напряжения за соседним рабочим местом и бурно кончил, и только Дана всю неделю стеснилась заходить в их кабинет.

Она вообще была очень скромной и порядочной девушкой, не смотря на свою яркую внешность. Хотя она не прочь была и ее подчеркнуть, но не более того.

— Дима, — обратилась она. — Ну пойми, для нашего отдела очень важен этот проект и не только для нашего отдела, для меня тоже.

— У тебя-то какой здесь интерес? — поинтересовался он.

— Это же досуговый центр, — ответила она. — Помогая им, мы строим свое будущее. Я просто люблю детей и взялась за этот проект, зная об этом несчастном проблемном земельном участке только из-за этого. Ну еще конечно и сроки поджимают, но это для меня вторично.

— Они конечно стоят того, чтобы ради них «идти до конца» как ты выразилась, но стоит ли твоя работа того. Ты понимаешь, что с нами потом могут сделать, если мы запустим сейчас твой проект. Собственник подаст иск, отдел судебной работы займется этим делом, но у нас начнут выяснять кто довел до этого. Дана, ну зачем тебе это?

— Будем наедятся, что к тому времени Правительство Москвы решит эту проблему.

— Ну а если нет?

— Короче, либо ты сейчас же визируешь проект, либо мы с тобой немедленно идем и объясняем ситуацию твоему руководству.

— Дана, оно в курсе, я же обсуждал эту тему с Малинниковым.

— Значит теперь он послушает нас обоих, — с этими словами она схватила его за руку так, что ее длинные ноготки с маникюром под цвет ее волос впились в Димину руку, и потащила к двери.

— Ты сумасшедшая, — успел сказать Дима и попятился за ней.

Он не сопротивлялся, потому что Дана ему нравилась. Он обожал эту девчонку, потому что она не смотря на свою сумасбродность, была очень доброй, да еще и сочетала в себе два несочитаемых качества: ум и красоту.

Кабинет Петра Сергеевича Малинникова — начальника юридического отдела — располагался тремя этажами выше и Дана, таща за собой Диму, решила воспользоваться лифтом.

Она нажала кнопку вызова и повернулась лицом к Диме, внимательно посмотрев на него. Он стоял с улыбкой перед ней в брюках темного цвета, светло-голубой рубашке с длинным рукавом, без галстука, с расстегнутой верхней пуговицей. На ногах у него были черные лакированные туфли.

Телосложение у Димы было спортивным, что не могло не нравится Дане, которая, не смотря не напряженность их предшествующей встречи, была просто в восхищении от него. Ее потрясла его напористость и стойкость, до этого момента она не сталкивалась ни с чем подобным. В общем она видела в нем свой идеал мужчины, и это ее возбуждало. Однако она понимала, что находится на работе и ей необходимо унять свой пыл, к тому же она занимается своим любимым делом — пытается помочь детям. Пусть это лишь мельчайший вклад в огромное дело, но это ее вклад, она это сама делает и получает от этого удовольствие.

Дана очнулась от звонка, сигнализировавшего о приезде лифта. Двери открылись и они зашли внутрь. Дима нажал на кнопку нужного этажа со словами: «Ну поехали», и двери закрылись.

Лифт начал медленно подниматься вверх. Дима повернул голову, чтобы взглянуть на Дану и обнаружил, что она тоже на него смотрит, причем так пристально, как будто поедает его глазами. Он уже хотел было спросить: «Что с тобой?», но внезапно их глаза встретились и его вопрос «потерялся».

В этот момент лифт остановился, погас свет и они очнулись.

— Это что за новости, — произнес Дима.

— Похоже мы застряли, — подколола его Дана.

Дима снял трубку лифтового телефона — там было тихо, он нажал несколько клавиш — эффекта не было, несколько раз нажал на рычажок — также неудачно.

— На телефон можно не рассчитывать, — грустно сказал он.

После этого он подошел к дверям лифта и попытался руками их раздвинуть — и вновь его постигла неудача, после чего он принялся долбить кулаками в двери с криками: «Эй, мы застряли, откройте двери кто-нибудь!!!». Ответа не было.

Его остановила Дана со словами: «Не трать зря силы, похоже мы застряли между этажей и нас никто не слышит», при этом она прикоснулась к его груди, что заставило его опешить.

Она не видела его, но чувствовала его дыхание, а он чувствовал как ее губы приближаются к его губам. Он не ждал этого, и сначала слегка отстранился, но потом понял, что он сам этого хочет и взял инициативу в свои руки, резко поцеловав ее.

Дана не ожидала такой прыти, и вообще так резко ее еще никто не целовал, но в то же время это показалась ей так здорово и так возбуждающе, что та тихая скромница, которой ее все знали, буквально улетучилась, и она уже ничего не могла с собой поделать. Она хотела только одного — ощутить Диму, почувствовать его в себе, причем чтобы он сделал это с ней так как еще никто не делал.

Дима в свою очередь испытывал странные двоякие ощущения: с одной стороны он видел перед собой девушку, которая так долго нравилась ему и которая сама шла в его объятия, с другой — он понимал, чем это может закончится во всех смыслах сказанного. Двери лифта могли открыться в любой момент, после чего в Интернете явно должны были появиться видеоролики, выложенные подсобными рабочими, их открывшими, о том, что случается с застрявшими в лифте наедине, с ними в главных ролях. Что уж говорить о внутреннем разбирательстве и перспективе лишиться работы.

Но ведь перед ним стояла Дана и ждала от него хоть каких-либо действий. Он не знал, что делать. Инициативу подхватила Дана, которая даже не думала о том, что к ним может кто-то попасть. Она прижалась к нему и поцеловала коротким поцелуем.

В темноте Дима почувствовал как сквозь ее блузку набухли от возбуждения ее сосочки и его руки сами скользнули к ней на талию. Он ответил ей длинным поцелуем, переместив при этом свои руки к ней на бедра. Дана тихо простонала, после чего пошептала: «О да… возьми меня». И в этот момент послышался шум падающих на пол бумаг — того самого проекта с проблемным земельным участком.

Ее слова молнией пронеслись в его голове и мысли, отталкивающее эту ситуацию просто исчезли из нее. Дима почувствовал огромное возбуждение. Он хотел Дану, хотел слиться с ней в невообразимом экстазе. И только лишь темнота омрачала весь восторг и предвкушение.

— Она готова мне отдаться, но я не увижу ее прекрасное лицо, ее фигуру, ее тело, о котором я так долго мечтал, — думал он. — Но зато я смогу почувствовать его, потрогать ее грудь, попку и бедра, вот это здорово.

Дима, отбросив все сомнения, целуя Дану взасос, схватил ее за попку, поднял и сделал пару шагов, так что Дана спиной уперлась в стенку лифта.

Дана же была просто в эйфории. В ее голове уже не было ничего, кроме желания заняться с Димой диким сексом. Она отвечала ему поцелуями, гладила его спину. А в момент когда она почувствовала себя прижатой к стене, причем еще и висячей в воздухе, она быстро сняла свои очки и выкинула их в сторону, после чего пустила в ход ногти, впившись сквозь рубашку в Димину спину.

Дима хотел было вскрикнуть, но потом понял, что эта боль доставляет ему удовольствие и промолчал. «Вот так и становятся мазохистами», — подумал он.

Дана впивалась в него, обхватывала его своими ногами, целовала. Дима тем временем запустил руки к ней под юбку и обнаружил, что она в чулках, а не в колготках как ему казалось, а трусиками ей служили очень узкие стринги. «И даже этого я не увижу», — расстроился он. Но в тот же миг он начал ласкать ее ягодицы, активно ее целуя, и эта мысль покинула его как и все предыдущие.

Дана тем временем пыталась расстегнуть его рубашку, но в темноте это было непросто и поэтому процесс шел медленно. Но вот все пуговицы освободились от своих петель и Дана принялась за Димин ремень.

Дима, поняв что больше не может держать Дану на весу, поставил ее на пол, скинув с себя распахнутую рубашку. Дана в это время уже расстегнула брюки и спустила их до колен, одновременно с трусами. В темноте она встала на колени и нащупала твердое как камень Димино мужское достоинство, источавшее немного неприятный запах, который как ни странно лишь еще больше возбудил Дану.

Она обнажила головку его члена, лизнула ее, тесно обняла губами и тут же отпустила, как будто бы играя с Димой. Дима же в этот момент не понимал, что происходит. Он чувствовал невероятное возбуждение, ощущал как Дана ласкает его член губами, но не знал что делать. В отчаянии он выдавил: «Да, давай, соси его».

Дана еще больше возбудилась от этих слов и восприняла это как руководство к действию. Она заглотила его член и начала делать миньет. Дима был в восторге, в его голове творилось нечто потрясающее. Он никогда еще не испытывал подобного.

Дана сосала то быстро, то медленно, то вынимала член изо рта и надрачивала его руками. Она пыталась сделать все, чтобы ее мужчина получил удовольствие. В результате она так разошлась, что Дима не выдержал и закричал: «Все! Не могу так больше, хочу трахнуть тебя прями сейчас!»

— Представь что мы животные, — ответила ему Дана. — Трахай меня, я хочу этого.

После этих слов Дима услышал как она оперлась руками в стену и понял, что она не двусмысленно сказала про животных. Он вытянул вперед руку и попытался наощупь подтвердить свою догадку. Его рука наткнулась на попку Даны. Она стояла в позе собаки оттопырив ее и, ожидая от Димы проникновения в свое лоно.

Дима сейчас же оправдал ее ожидания, отодвинув, тоненькую полоску ткани ее трусиков, прикрывавшую ее киску, и медленно войдя в нее. Он был в восторге. Дана, скромная девушка из отдела экономики, о которой никто никогда ничего такого и подумать не мог вытворяет сейчас с ним такое. Его это заводило еще больше.

Он набирал темп, двигался все быстрее и быстрее. Внезапно, сам того не осознавая он достаточно сильно шлепнул Дану по ее правой ягодице.

— Даааа! Трахай меня, трахай! — вскрикнула она. — Сильнее, глубже!

Дима испугался, ведь он и без того уже обращался с ней достаточно грубо, но с ее слов она хотела, чтобы он еще больше огрубел.

— Давай же… — не унималась Дана. — Дери свою сучку, смелее.

Эти слова перевернули Димино представление о происходящем. Он не узнавал Дану, но ему нравилось ее поведение, и он усилил свой напор, начав буквально долбить своей передней частью о Данину попу.

Дана стонала, двигалась ему в такт, что-то выкрикивала, но Дима уже не слышал этого. Он набрал такой темп, что уже ничего не осознавал и не хотел осознавать. Он драл Дану, трахал ее как последнюю сучку, и им обоим нравилось это.

Они трахались в свое удовольствие, им было так хорошо, что они совершенно не заметили как в лифте зажегся свет. Им было совсем не до этого. Однако минутой после Дана начала орать: «Да! Еще немного, я на грани, трахай меня, мой сладкий, да… дери, дери, дери… о дааааа…!»

С этими криками и стонами ее колени начали хаотично вилять в разные стороны. Дана билась в конвульсиях. Дима же, так сильно возбудился от ее криков, что сам стал кончать. В эту минуту в него вновь вселился рассудок и он понял, что нужно срочно вынуть член из Даниной киски, что он и сделал. Он стал надрачивать его над ее попкой, одновременно сообразив, что его мечта все таки сбылась — он увидел все пикантные места Даны, стоящей в такой интересной позе.

— Давай, обкончай мою задницу, — услышал он ее.

Дима залил спермой обе ее ягодицы и стоял рядом, не приходя в себя.

Они простояли так около трех минут, после чего Дана все таки начала поправлять свои стринги и юбку. Дима же стоял без рубашки и со спущенными штанами и трусами, уткнувшись лбом в стену.

— Ты мне всю задницу залил, — игриво сказала ему Дана. — Как вот теперь мне все это смыть?

— Ты же хотела стать животным, а они, как правило, грязные.

Дана только усмехнулась и прикрыла юбкой свою залитую спермой попку. Дима спрятал свой член в трусы, подтянул брюки и начал одевать рубашку.

В это время за дверями лифта послышался шум и голоса. Рабочие стучали в лифт и кричали: «Эй, там есть кто? Мы вас сейчас вытащим!»

— Похоже тебе лучше ускориться, — все также играя сказала Дана, при этом кокетливо улыбаясь и надевая так небрежно выброшенные, но не разбившиеся очки с квадратными линзами.

— Я и не думал, что ты можешь быть такой, — кинул в ее сторону Дима, быстро застегивая пуговицы на рубашке.

— Какой такой? — спросила она.

— Ну… ты мне полчаса назад рассказывала как ты детей любишь, как стараешься ради них, как за них пойдешь до конца, а тут я вижу, хотя нет, слышу от тебя такое. Я не ожидал.

— Да какое такое? Называй вещи своими именами. Мы же пока одни.

В этот момент послышался шум у дверей, рабочие пытались открыть двери лифта и освободить их.

— Ты только что была грязной сучкой, — выдавил Дима. — Не хочу сказать, что мне не понравилось, но я думал ты не такая.

— Я не такая! — громко заявила Дана. — Я обожаю детей, и ради них на многое готова, но причем здесь они? Я была такой, потому что мне так хотелось, мне казалось, что тебе это должно понравится. Я не трахаюсь со всеми подряд, если ты об этом, но ради своего мужчины я и не на такое готова!!!

Дима был полностью обескуражен. С одной стороны он негодовал, потому что видел, что Дана обиделась его словам, с другой — она намекнула, что он — ее мужчина. Дима вновь не понимал, что ему делать. В потоке идей быстро приходящих к нему в голову он выбрал самую сумасбродную и реализовал ее — подошел к возмущавшейся Дане, взял правой рукой под ее левое бедро, левой обхватил ее спину, наклонил и поцеловал ее длинным поцелуем.

Дана сначала сопротивлялась, но потом отдалась в сильные Димины руки. Она в один миг поняла, что он совсем не хотел ее обидеть.

Только лишь оторвавшись от ее губ, Дима прошептал: «Ты нравишься мне уже очень давно. Я и не мечтал, что у нас вот так вот все может произойти. Но как бы мы оба все это не восприняли, я не хочу тебя терять. Будь со мной, моя сладенькая.»

Дана смогла выдавать из себя лишь короткое: «Да», — и вновь поцеловала Диму.

В этот момент двери лифта с грохотом разъехались. В узком проеме в самом верху показались две головы рабочих.

— Парень, это все что ты успел с ней сделать за все это время? — спросил, глядя на эту сцену, один из них.

— Салага еще, — добавил второй. — Давайте руки, мы вас вытащим.

Дима пропустил Дану вперед, со словами: «Не бойся». Она схватилась обеими руками за руки рабочего, Дима же подсадил ее снизу. В это время ему открылся вид на ее попку, залитую его засыхающей спермой.

«Никогда не думал что мне будут нравится такие вещи. Но мне это реально нравится,» — подумал он.

После того как рабочие вытащили Дану, они подали руку и Диме, в которую он подал собранный с пола по страницам проект, которым занималась Дана. А сам, схватившись за край проема и оперевшись одной ногой в межэтажную перегородку, быстро выбрался из кабинки лифта, в которой он пережил новые для себя, но незабываемые ощущения.

Оказавшись на свободе, они поняли, что они находятся также на нужном им этаже. Посмотрев в окно, Дима увидел, что погода улучшилась: тот мерзкий дождь кончился, выглянуло Солнце, на небе были лишь редкие облака. В этот момент Дана, держа в руках свой проект, со словами: «Ну что, пойдем к Петру Сергеевичу», — вновь схватила его руку и потащила к кабинету его начальника.

Подойдя к двери кабинета, Дана постучалась в нее и не дожидаясь приглашения заглянула. Малинников сидел за своим рабочим столом и обсуждал что-то с Иваном Витальевичем Рябчиковым — начальником Даны.

— А вот и Ваша пропажа нашлась! — воскликнул Петр Сергеевич, взглянув на приоткрытую дверь из которой торчала ее голова. — Заходите.

Дана вошла, за ней в кабинет вошел и Дима.

— О! — вновь воскликнул Малинников, — и ты здесь. Очень даже хорошо.

Дима и Дана посмотрели друг на друга, не понимая такой реакции. «Неужели они все уже знают», — думали они.

— Представляете, — начал Иван Витальевич, — Правительство Москвы все таки решило ту проблему по тому клочку земли на участке под застройку досугового комплекса. Так что мы немедленно визируем этот проект и запускаем его. Вот и Петр Сергеевич с этим согласен.

Малинников утвердительно кивнул со словами: «Я готов, где этот проект?»

Дана протянула ему кипу несложеных и помявшихся бумаг. Петр Сергеевич вопросительно посмотрел на Диму и Дану, но промолчал. Он поставил свою визу и вернул проект Дане со словами: «Все хорошо, что хорошо кончается.»Дима и Дана хотели было одновременно засмеяться, но сдержали свой смех.

— Мы пожалуй пойдем, — сказал Иван Витальевич, посмотрев на Дану.

— Да, конечно же, — ответил Петр Сергеевич, — Дмитрий, Вы тоже можете идти.

Они вышли из кабинета втроем.

— На проекте нужны еще чьи-либо визы? — спросил Рябчиков у Даны.

— Нет, — ответила она.

— Тогда давайте его мне, я прямо сейчас подпишу его у генерального.

Дана отдала проект, Рябчиков пролистал его, что-то посмотрел и удалился.

— Ну вот, жизнь налаживается, — сказала Дана.

— Мда… не ожидал я, если честно, такого поворота, — промолвил Дима, — чем собираешься заняться?

— Пойду работать дальше, до конца рабочего дня еще два часа.

— В таком случае я жду тебя ровно в шесть вечера напротив дверей твоего кабинета. И отказов я не принимаю, ты уже согласилась, в лифте.

— Какой ты напористый.

— И весь твой… мужчина.

В тот вечер Дима, как и обещал, встретил Дану, выходящую из своего кабинета, с букетом роз. И подарил их ей на глазах у ее коллег.

Дана была счастлива, как впрочем и Дима. Он даже не представлял, что то ужасное настроение, мучающее его весь день, так внезапно поднимется.