Фильмы

ДЖЕНТЛЬМЕНЫ УДАЧИ

— Папаша, а не кажется ли, что Ваше место у параши?, — сказал Никола питерский.

— Э-э-э, ты чё?, — только и сумел вымолвить я. Внутри все похолодало от страха.

— Хмырь, ну как закрой спиной глазок.

Хмырь встал спиной к двери, закрыв обзор караульным, если бы те захотели посмотреть что творится в камере. Никола подошел ко мне и резким хуком справа повалил меня на пол. В голове будто лопнула бомба, в глазах потемнело и я на секунду потерял ориентацию.

Когда я пришел в себя — руки мои были связаны за спиной моей же майкой, во рту был кляп из моих трусов, головой я был в грязной вонючей параше. На шею давил стул, на котором сидел Косой:

— Что, мусор, воров хотел обмануть? Да Доцент давно уже маляву прислал, что менты его двойника прислать собираются.

Я в ответ смог только промычать через кляп.

Никола сказал:

— Ну, давайте, мужики, я первый ему целку порву.

Подошел ко мне сзади, встал на колени и смачно плюнул мне на зад. Растер рукой свою слюну и мне в анус уперлось что-то горячее и жесткое. Он резко надавил. Боль была немысливая, ощущение, что вогнали паяльник, так все горело. Он начал двигать своим членом резко туда-сюда. Боль не утихала, я орал сквозь кляп, но все звуки оставались в параше. Через полминуты боль стала проходить, да и я кричать устал, так что мои крики уменьшились до стонов.

— Ого, да ему нравится, стонет как баба от удовольствия, — крикнул кто-то.

Движения Николы убыстрились и их амплитуда увеличилась, он зарычал и резко вогнал член на всю глубину и остановился. Когда он вынул член, что-то теплое полилось из моего ануса по ляжке.

— Давайте, теперь вы, становитесь в очередь.

После седьмого боль вернулась и стала нарастать, видимо сказались травмы, которые они нанесли моей прямой кишке. После двенадцатого пришла спасительная тьма — я потерял сознание.

Утром дежурный посмотрел в глазок, но не увидел меня. Дверь открыли. Я лежал под дверью — избитый, из попы на пол натекла сперма и кровь и уже начали подсыхать. Кляпа уже не было, но кричать не было сил — я только плакал, тихо и тонко как девочка.

— Забирайте вашего петуха, мусора,- сказал Никола и все в камере заржали.

Мне дали возможность помыться и переодеться, но я обратил внимание, что милиционеры избегают меня касаться и все брезгливо отворачиваются от меня. Обратно на служебной Волге меня не повезли. Дали денег на электричку, причем когда капитан давал деньги, то сделал это так, чтобы не коснуться моей руки. А когда я на прощанья подал ему руку, он сделал вид, что не замечает ее.

— В чем дело? — спроил я.

— Извините, Вы теперь петух. Никому нельзя Вас касаться. Уезжайте скорее.

Когда я ехал домой, попа очень болела.

БЕСПРЕДЕЛ

— Эй, Мойдодыр! — прозвучало за дверью. — какого я тебе фраера нарисовал, интеллигентного. Революционер.

— Милости прошу к нашему шалашу.

— Иди утешь новую девочку. Завтра поставишь ее очки драить, потом пристроишь к делу.

У меня все болело после изнacилoвания и не было сил спорить. Я покорно пошел за Мойдодыром в петушиную хату и лег туда, куда он указал. Хотелось одного — провалиться сквозь землю — я теперь петух.

Весь следующий день я на коленях ползал по туалету и мыл тряпкой унитазы и пол вокруг них. Вечером в туалет пришел Могол и ногами избил меня. Сперва ногой повалил меня на пол, потом начал бить в живот.

После избиения сказал:

— Так будет каждый вечер, пока ты сам не попросишься в рабочие петухи.

Не все петухи в тюрьме выполняют роль сексуальных проституток. Те, кто обслуживает мужчин сексуально — называются рабочими.

После четырех дней таких избиений и мытья толчков я пришел в каморку к Моголу. Я уже знал, что первым разговор петуху начинать нельзя, и стоял молча в углу, глядя себе под ноги.

— Что тебе? — спросил Могол.

— Я хочу быть рабочим петухом.

— Ну иди сюда.

Я подошел.

— Вставай на колени и соси.

Я встал на колени. Могол расстегнул штаны и из трусов вывалился полувялый член.

— Давай, бери в рот и соси.

Я взял его в рот и начал губами делать поступательные движения. Член начал напрягаться и перестал влезать мне в рот.

— Что ты там кончик мусолишь? Бери весь!

Я попытался, но подавился.

— Ах ты, сука, пидор.

Могол взял меня руками за затылок и вогнал член на всю длину в мое горло. Затем начал двигаться туда-сюда, трахая меня прямо в горло. Мн было очень плохо, хотелось вырваться, из глаз текли слезы, но я помнил о побоях, поэтому на всякий случай сложил руки в замок за спиной, чтобы непроизвольно не оттолкнуть Могола и терпел. Через две минуты Могол кончил — густая и соленоватая сперма заполнила мой рот вместе со слизью из моего горла. Я молча все проглотил и начал утирать слезы и сопли.

— Плохо сосешь. Надо тебя научить.

Могол позвал к себе Мойдодыра:

— Так, этого отвести в каптерку, пусть он там с утра до отбоя всем желающим сосет целую неделю бесплатно. Объяви по зоне, пусть любой желающий приходит, его бесплатно обслужат. Регламная акция, гы-гы-гы, — заржал Могол. Мойдодоыр угодливо тоненько захихикал.

Меня отвели в каптерку. По пути Мойдодыр всем рассказывал новость, другие поспешили разносить ее по зоне. Когда мы пришли в каптерку, Мойдодыр кинул на пол телогрейку:

— На, чтобы коленям помягче было, будешь целыми дням на коленях стять.

Когда он выходил я увидел в дверном проеме, что около дверей скапливается очередь из зеков. Они противно хмылились, поправляли член в штанах, перешептывались и хихикали.

— Первый, заходи!, — крикнул Мойдодыр.

После трех дней у меня начался диатез от изобилия белка, который я проглотил в виде спермы.

После недели я мог сосать так, что клиент кончал буквально через минуту-две. Губы у меня опухли, сстали мягкие и ярко-красные, слегка натертые. Лицо стало бледное и на его фоне губы резко выделялись. Как то стало сразу видно, что я много работающий вафлер.

После окончания рекламной акции меня уже пустили в работу — я сосал за плату, которую всю отдавал Мойдодыру в петушиный общак, а он при необходимости выделял мне ништяки — сигареты, сладости, чай.

Время от времени возникали желающие трахнуть меня в зад. После этого мне приходилось обсасывать их члены от моего собственного кала. Было очень невкусно и неприятно вонюче. Через три месяца мне нанесли наколки — на палец петушиный перстень с тремя камнями, на руку горн, означающий вафлера, над верхней губой точку и стрелку в рот на щеке, а на спине накололи голую девушку. Каждый день тем или иным способом я обслуживал от 3 до 11 мужчин. Иногда к себе брали охранники «на субботник».

Со временем я привык и стал получать удовольствие от секса и даже стал ждать его. Впереди было еще 3 года.

ФАРТОВЫЙ

Мы стояли на приемке в две шеренги. Мимо проходила красивая девушка в платье.

Кто-то из уголовников крикнул:

— Эй, девка, попробуй мой, у меня слаще!

Все заржали. Я не выдержал и ударил уголовника по лицу. Он и его сообщники навалились на меня, прижали к земле, но прозвучала автоматная очередь и команда прекратить. Охранники нас разняли.

— Ну все, петух, вечером всем отрядом тебя опускать будем, — прошептал Дьяк.

— Как это, — спросил я?

— Как-как, кверху каком! и все вокруг опять противно заржали. Весь отряд тебя ебать будет в зад и в рот, готовься.

— Но так ведь нельзя, я же мужчина, а не женщина. Так нельзя с людьми обращаться!

— Вот вечером увидишь все.

До вечера меня беспокоило сказанное. Я не мог поверить, что люди могут так поступать с людьми, думал что это просто глупая шутка, но все вокруг меня сторонились и отводили глаза.

Когда вечером охранники запирали дверь в барак, я подошел к ним:

— Знаете, заключенные обещали меня изнacилoвать. Вы обязаны меня защитить.

— Что-о-о-о? Пошел внутрь, петушара, это твои проблемы!

Они толкнули меня внутрь барака, я упал, а дверь закрылась. Я поднял глаза — полукругом стоял зеки.

Дьяк плюнул на меня и сказал:

— Ну-ка, на козла этого козла!

Все засмеялись этой шутке.

Посередине барака стояло сооружение для обогрева — деревянный козел с обмотанной вокруг него проволокой. Меня подхватили за руки, бросили на этот «козел», привязали веревками ноги к ножка «козла», а руки в обхват бревна.

Дьяк подошел:

— Сейчас мы включим его на обогрев. И выключим только после того, как ты сможешь нас уговорить трахнуть тебя во все дыры. И если после этого ты будешь зубами кусаться, а не проглатывать члены — снова включим, но уже не выключим, несмотря ни на какие уговоры. Понял?

Я кивнул. «Козла» включили и буквально через несколько секунд стало горячо подо мной.

Я начал быстро быстро кричать:

— А-а-а, умоляю, трахните меня, я вся горю, умоляю, я буду хорошо подмахивать, буду сосать всем горлом, пожалуйста, все-все выебите меня, а-а-а-а!!!

Козла выключили и с обеих сторон ко мне выстоилась очередь. Зная, что если что, то козла включат опять и больше не выключат, я старался все делать как обещал — подмахивал попой, женственно стонал (насколько позволяли мне члены во рту) и не закрывал рот, как бы глубоко в горло мне не входили. А когда рот освобождался, просил еще и еще, потому что было очень страшно сгореть заживо.

После окончания экзекуции мне дали женское имя — Ира. А через неделю кто-то из зеков украл с веревки платье той девушки, из-за которой я стал петухом. Меня не брали на работы, я сидел в бараке в платье, занимался уборкой помещений и сексуальным обслуживанием всех желающих, откликаясь на имя Ира. Через два года я и забыла как меня раньше звали. Ваша фартовая Ира.