Похотливая семейка (2 часть)

Подошел обед, солнце светило за окном, призывая всех укутаться в его ласковые, теплые лучи. Пока глава семьи работал в своем офисе. В этом большом доме, продолжались происходить фривольные ситуации.

На втором этаже, в коридоре, послышалось шарканье по ковру. Посидевший старичок, одетый в брюки на подтяжках и в клетчатую рубашку, быстро шел, опираясь на трость. Это был самый старый член семьи. Дедушке Андрею Михайловичу было уже за семьдесят лет. Но несмотря на возраст, он чувствовал себя всего на пятьдесят.

— Писец я сейчас обоссусь… Лишь бы успеть. А то эти, еще памперсы для стариков будут покупать. Мне всего 73! Старые пердуны по покеру засмеют, — волновался старик.

А тем временем на унитазе, сидела девушка. Полностью раздетая. Только желтые наушники, величественно словно корона, украшали её голову. Это была внучка Андрея, Анна. Раздвинув ноги, она мазала лобок пеной для бритья. Тихо подпевая песне из наушников. А рядом на тумбочке, лежала розовая бритва, ожидая своего часа.

— О Боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына.

— И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка! Ля ляля…

Продолжая подпевать, она из-за громкой музыки, ничего не слышала. А в этот момент, наконец подошел старик к двери.

— Кто занял толчок в такое время. Опять этот внук дрочит, — хмурясь, думал дед.

— Внучок это ты? Открой дедушке дверь, мне срочно надо!

Постучав несколько раз кулаком по двери. Он принялся упорно размышлять, успеет ли он добраться до другого туалета. Но тут вспомнив что-то, он с легкой улыбкой посмотрел на место сбоку. Рядом с дверью стояла тумбочка, украшенная красивой резьбой. На ней стояла синяя ваза с цветами. Все говорило о зажиточных жильцах. Тут и там были развешаны картины, не только пейзажей, но и семейные портреты.

— Тут должен быть где-то ключ от двери, на не предвиденный случай, — выдвинув один из ящиков, он стал рыться в нем. Наконец найдя интересующий предмет. С довольной улыбкой на лице, стал отпирать дверь. Но то, что он увидел, вызвало у него удивление. Ожидав увидеть парня с ручной гимнастикой, но ни как не внучку, бреющую свой лобок. Он невольно замер в дверях.

— Вау, как она выросла! Вспомнить сколько ей исполнилось… А точно восемнадцать! Совсем взрослая стала, — размышлял дед, все еще стоя в дверях, разглядывая внучку. Но мочевому пузырю было не до этого и он снова и снова, напоминал о себе. Не выдержав давление, старик как ни в чем не бывало, подошёл к Анюте. Девушка не слышала как, открылась дверь, даже в мыслях не было, что кто-то так нагло зайдет. И вот уже дедушка стоит перед ней.

— Ха? — вырвалось из горла девушки, а брови поползли вверх. Дед поставив в сторонке трость, встал перед ней.

— Прости дорогая, что мешаю, просто сейчас обоссусь, — сказав это, он расстегнул ширинку и достал своего богатыря. — Будь умницей, раздвинь ноги пошире. И через несколько секунд, послышался радостный вздох. Попадая между ног, прямо в унитаз. Дед справлял нужду, а внучка слегка в шоковом состоянии, смотрела и ничего не говорила. Она впервые видела так близко писающего мужика. Внучка даже не думала, что такая ситуация может её возбудить. Соблазнительно облизав губки. Она ждала окончания. Наконец освободив мочевой пузырь, Андрей Михаилович, хотел потрясти по привычке, но осекся.

— Если я сейчас так сделаю, могу попасть на внучку, — подумал старик.

Анна смотрела невинными глазами на его огурец. Но вот случилось то, что не ожидал дед.

— Почистить? — стреляя глазками, сказала девушка.

В горле у Андрея Михайловича пересохла.

— Как же быстро дети взрослеют, — думал он. — Вот в моё время… А нет.

Не дожидаясь ответа, Аня потянулась к кожаному змею деда. И вот уже его головка была погружена в ротике внучки. Страстно вылизывая, она, как и говорила, стала чистить его достоинство. Язык ласкал головку, и сосиска встала в боевое положение. Оттягивая крайнюю плоть, она все глубже погружала его, себе в рот. Её язычок, упорно терся об нижнюю сторону хрена.

— Ах! Внученька, — послышался стон деда. Закатив глаза, он придавался удовольствию. Давно уже, он так с кем-то не расслаблялся. Но так кончать, дед не захотел.

— Теперь моя очередь, порадовать тебя Аню, — сказал Андрей Михайлович. Взяв её за руку, он попросил усесться на тумбочку. Не возражая, Анюта выполнила просьбу. Спустя несколько секунд, дед уже вытрал полотенцем промежность девушки от оставшейся пены. Наклонившись, он принялся вылизывать её похотливую норочку. Отодвигая пальцами половые губки, он стремился все дальше погрузиться язычком, то и дело вылизывая её райские врата. Руки Ани поплыли по телу ласкать свою грудь. Иногда крутя и оттягивая свои твердые соски, она постанывала. Свободные пальцы Андрея Михаиловича во всю теребили клитор девчонки. Волна оргазма приближалась к юной искусительнице. Вот нахлынула на внучку, судорожно подергивая ногами. Прямо в лицо старику, струя вырвалась из девушки. Анна пыталась отдышаться, а гордый дед, привстав, вытрав лицо полотенцем.

— Теперь моя очередь, — хитрая улыбка, показалась на лице у Андрея Михайловича. Держа в руке свой агрегат, он направил его в лоно внучки. Резко зайдя по самые яйца.

— Ах! — вырвалось, от неожиданности, из девчонки.

Начались те самые простые движения. Туда-сюда, обратно. Кожаный змей, укутанный юной киской, бороздил просторы её узкой пещерки. Каждый раз как он вставлял до упора, её влажная киска сокращалась, сжимая его достоинство. И вот наступила его очередь, чувствуя приближение оргазма. Дед вынул из внучки свой огурец. И под рев старика, его семя выплеснулось на живот юной девушки. Немного придя в себя, успокоив дыхание, дед медленно вышел из комнаты. А девушка отправилась в душ.

Вечером того же дня. На кухне стояли мать с дочерью.

— Мама смотри что я сделала, — отодвинув немного шорты, она гордо показывала свой бритый лобок.

— Выглядит отлично. А я всегда оставляю немного волосиков на лобке, — Ирина повторила за дочкой, отодвинув одежду. И теперь уже дочь смотрела на прелести матери. — Смотри в этот раз в виде сердечка.

— Ого! Научишь меня! — с горящими глазами, смотрела дочь.

На окраине города, стоит трех этажный дом. Богатая семья живет в нем. Уже четыре поколения содержа свой завод и шахту, они давно забыли о бедности. Богатство и власть давно развратили семейство. Где со временем, образовались свои устои, но разрушились табу на удовлетворение низменных желаний. Где не стало слово нельзя. А появилось контрацепция. Об этой непростой семье рассказ.