Деревенские полежалки (1 часть)

Ваня подошел тихонько,

Взял за член себя легонько,

Вдоль отверстья поводил

И с размаху засадил!

«А-а-а!!! Мамуля!!! Мама! Мама…

Да… Ещё… Поглубже… Прямо…

Влево… Вправо… Аккуратно…

Блядь, приятно!.. Я обратно…»

И не поминая маму,

Присосалась вновь губами

К писечке подружки сладкой.

Ну а «третья»? Та украдкой

Подползла немного снизу,

Где свисали словно ризы

«Губки» девицы второй,

И давай тереть рукой.

Тёрла, мяла, пожимала,

Вниз тянула, поднимала,

И лизала клитор ей

Все задорней и быстрей.

А вверху над ней, как «диво»,

Член гулял неторопливо,

Яйцами в промежность шлёпал –

Дальше в попу, глубже в попу…

И «вторая» потекла,

Насадилась, вдоль стола

Ноги лихо разбросав,

Аж до печени достав!

Наклонилась низко-низко,

Придавив собою сиськи,

Сжала мощно крепкий «зад»,

Ни вперёд и ни назад!

Затряслась как в пляске Витта,

Вспухла пиською небритой,

Лопнула как спелый плод –

И у «третьей» полон рот!

Каждой мышцей, каждой жилкой,

«Сливки» словно из бутылки,

Захрипев на все лады,

Выдавила из пизды.

Дернулась, заголосила,

Губы больно закусила,

Попой вытолкнула «ствол»,

И шарахнулась об пол.

Разогнулся тракторист,

Поглядел прискорбно вниз:

«Э, не дело так… Постой…

Приоткрой-ка ротик свой…»

Повернул её умело,

И присел над нею смело:

«Так, ага, ещё, держись…

Щас всё будет заебись!

Ты ж напиться собиралась,

А глотнула только малость,

Чтоб совсем уж хорошо,

На-ка вот тебе ещё!»

Выгнул голову ей ловко –

Губы прямо под «головкой» –

Подрочил чуть-чуть, и вот –

«Кончил» ей обильно в рот!

«Вот теперь другое дело,

Впрыснул так, как ты хотела,

Грамм так сто, наверняка,

Аж полезло из «очка»!

Встал и, глянув на дружка,

Призадумался слегка:

«Что-то ты уже не тот,

А ещё один заход…»

И, с надеждою во взгляде,

Повернулся к «третьей» рядом:

«Погоди, устал чуть-чуть,

Дай чуток мне отдохнуть.

Вижу, «мылишься» и ты,

Так ведь яйца-то пусты!

Я же вам не автомат,

Чтоб работать час подряд!

Да и ты, чего скрывать,

Заеблась, поди, «кончать»?

Вон пизда, гляди, меж ног,

Как растоптанный сапог!

Может хватит, и не нужно?

Ишь, «губищи» все наружу!

Ты ж её за этот час

Подрочила сотню раз!»

«Ах, оставь ты, ерунда!

Ну, раздрочена пизда,

А зато б на «молодца»

Натянулась до конца.

Насадилась бы до матки,

А теперь – прощайте блядки?

Ты же хвастал, ох хорош!

Что десяток отъебёшь!

А по факту твой «дружок»

Как-то скуксился в рожок,

Вон, висит наискосяк!

Пыл, похоже, поиссяк?

Что же, быть мне без утех?

Я ж хотела больше всех!

Вижу я, моя душа,

Мне не светит ни шиша.»

Ванька глянул виновато,

Член, и правда, весь помятый,

И не хочет, ну никак,

Залезать в пизду, дурак…

«Я ж как думал? Суну с краю…

А тут оргия такая…

Вашим пёздам для услад

Каждой нужен взвод солдат!

Вот они бы, с голодухи,

Облепили б вас как мухи,

Во все дырки вам без слов

Навтыкали бы хуёв!

Так бы вас нещадно вздули,

Вы бы ноги протянули,

А с меня какой сюрприз?

Член один, и тот повис…

Да-а-а… такие вот дела…

Слышь-ка, сядь на край стола!

При раскладе при таком,

Отъебу я кулаком!»

«Кулаком? Вот это ново!

Я и не видела такого!

И не знала о таком,

Чтоб в пизду да кулаком!

А вообще-то так бывает?

Как туда он проникает?

Пусть не узкая пизда,

Но кулак? Да ерунда!

У меня ж на письке кожа

Растянуться так не сможет,

Ни в какую не войдёт,

Только «губы» разорвёт!

Ну а влезет, так вообще,

Треснет всё влагалище,

Будешь после, твою мать,

Мне иголкой зашивать.

То-то будет вам потеха,

Ну а мне, так не до смеха,

Мне потом пизду всю жизнь

Никому не покажи!»

«Да с хуя-ли? «Губы» ваши

Так любой резины краше,

Тянутся и вдаль и вширь,

Хоть на метр их тащи!

А внутри, то всем известно,

Что ни суй, всему есть место,

Вы ж рожаете когда,

Как расходится пизда?

Так что не боись, подруга,

Он залезет без натуги,

Аж до самого до дна,

Да и смазки дохрена!

«Продеру» тебя с размахом,

Как похвастаешь девахам,

Чем тебя «долбили» тут,

Все от зависти помрут!»

«Да? Уверен? Ну и ладно!

Вряд ли будет неприятно,

А пизда? На то и пизда

Чтоб терпела иногда!

Только ты, насколь возможно,

Всё же действуй осторожно,

Понежнее что ли как…

Где пизда, а где кулак!»

И сказав про то, девица,

Вовсе перестав стыдиться,

Взявшись за ноги, легко

Развела их широко.

«Всё я сделала как нужно?

Как просил, пизда наружу!

Постарайся уж, дружок,

Начини мой «пирожок»!

Ванька плюнул на кулак,

Сам размазал кое-как,

Сунул палец, два и три,

Ковырнул чуть-чуть внутри.

Повернул, подёргал слабо,

Глядя пристально на бабу,

Ощутил, как «вход» намок,

И четвёртый всунуть смог!

Девки – первая, вторая,

Зная, с чем он там играет,

Приподнялись, подползли,

Глядя тихо издали.

Рты раскрыли, задышали:

«Во кулак! Размер немалый!

Да такой коли войдёт

Так до гландов продерёт!

Я тому назад три дня

Член видала у коня,

Выглядел он точно так,

Как у Ванечки кулак!»

«Если все пойдёт как нужно,

Ночью сходим на конюшню,

Не переться ж туда днём!

И попробуем с конём!

Представляешь, как коняка

Член засунет нам под сраку,

Чтобы бабу жеребец –

Это ж форменный пиздец!»

Облизнув сухие губы,

Попритихли вновь, голубы,

Это вам, едрёна мать,

Не в пупочке ковырять!

Было тут на что смотреть!

Вот кулак вошел на треть!

Вот пролез еще немножко!

Вот рука сложилась плошкой!

«Боже, как же сладко мне!

Вся пизда моя в огне!

Ну, давай! Давай, проклятый,..

Протолкни ещё и пятый!»

«Щас, уже, расслабься, крошка,

Ну, ещё, ещё немножко…»

«Батюшки-и-и, а больно как!!!»

«Вот и всё! Внутри кулак!»

Он скользнул как на салазках,

Продавил наружу смазку,

На полсажени пролез,

Аж живот надулся весь.

Провернулся раза три,

И пошел гулять внутри,

Только «ахи»! Только «охи»!

«Больно? Плохо?» «Нет неплохо…

Сладко… Боже мой, как сладко…

Двигай! Двигай глубже к матке!

Да! Да-да! Ещё! Ещё!

До чего же хорошо!!!»

Ванька был на все мастак,

Он подковы гнул за так,

Шкворень выбить мог легко

Этим самым кулаком!

Хоть не первый по уму,

Трактор знал. И потому

Словно поршень у движка,

Двигалась внутри рука!

И пизда под этим грузом,

То вжималась прямо в пузо,

То тянулася кишкой,

Вслед за Ванькиной рукой.

Но руки не отпускала,

Вновь, как зверь, её глотала,

Обжимая словно ртом,

Громко чавкая притом.

Предвкушая наслажденье,

Покраснела вся от тренья,

«Губы» – точно колбаса!

Только дыбом волоса!

И девица как-то сразу

Добралася до экстазу,

Вдруг забилась как в силках,

Очи выпучив, аж страх!

Заорала что-то хрипло,

Крякнула, завыла выпью,

Дрожь прошла до пальцев ног…

И – фонтанчик в потолок!

Сорвалась с руки как с плахи –

Рот на вздохе, грудь на взмахе,

Закосила правый глаз,

И, трясясь, обоссалась…

Завизжали девки разом:

«Ты смотри даёт, зараза!»

«Это ж надо так «кончать»,

Чтоб уссаться, твою мать!»

Тут и Ванька – член свой в руки,

На лице оргазма муки,

Подрочил, поднявши вверх,

И забрызгал спермой всех…

«Девоньки, что это было?»

Ошарашено спросила

«Третья», в чувство приходя:

«Это я или не я?

Поначалу, кроме боли,

Ни хера не помню боле,

В жар кидало и в мороз,

А потом как взорвалось!

Это что, моя пизда?

Ну дыра! Вот это да!

Жуть какая, нету спаса!

Как кусок сырого мяса!»

«Это «мясо», почему-то,

Здесь «кончало» шибко круто,

До сих пор ещё течет,

Ажно оторопь берёт!»

«Твоя писька, я б сказала,

С целкой тоже схожа мало,

«Губы», только киньте взгляд,

Вон, как тряпочки висят!

Почернели от натуги,

Так что милая подруга,

Вывернул всё наизнанку

Как рукав, охальник Ванька.

А еще, кому-то тут

«Зад» вправляли пять минут,

Знать мы все, увы, подряд,

Не годимся на парад!»

Отвечает ей «вторая»,

Письку с попой раздвигая,

«Ты размеры-то сравни!

Там и там они одни!

И пускай моей пизде

Меньше всех досталось здесь,

Зато в задний мой «проход»

Член любой теперь зайдёт!

Вот теперь мое «очко»

Будет чпокаться легко,

Правда, лучше б наравне

И в пизде пошоркать мне.

Если член уж не воткнуть,

Вставьте мне хоть что-нибудь,

Хоть свечу, хоть огурец,

Хоть морковку, наконец!»

Ванька крякнул: «Вот достала!

Сколько раз уже «кончала»!

Тут стараешься, ебёшь,

А ей мало! Ну даёшь!

Ладно ладно, погоди,

Щас тебе мы поддадим

Во всю «топку» жару, пылу,

Чтобы больше не просила!

Что морковка! Это так,

Блажь и форменный пустяк!

Ляг-ка на стол посреди,

Шире ляжки разведи.»

В тот же миг, не возражая,

На стол бухнулась «вторая»,

Ножки вверх приподняла,

Да за шею завела.

Помогла себе руками –

«Губки» с темными краями,

Разведя их вверх и вбок,

Натянула на лобок.

Писька, словно на витрине,

Расшаперилась картинно,

Вся раскрылась, задышала,

Раза в два пошире стала.

Ванька ахнул: «До чего же

На раскрытый рот похожа,

Что кричать уже готов,

Только разве без зубов!

Секель тоже, словно носик,

Сверху выгнулся «вопросом»,

Так и просит паразит:

«Полижи да пососи!»

«Зад», ну прям как у кобылки!

А тащите-ка бутылку,

Чтоб потолще, подлиней,

Щас её мы вставим ей!

Девки, поняв обстановку,

Мигом бросились в кладовку,

Пошуршали там и тут,

Глядь, бутыль уже несут!

«Как такая? Ей подходит?

И размер что надо, вроде!

Из прозрачного стекла,

Я под масло припасла…

Малость пыльная, падлюка,

Но твоя пизда, подруга,

Столько «сливок» налила,

Что отмоет добела!»

Ванька наклонился низко,

Чмокнул клитор, чмокнул письку,

Язычком там полизал,

Да вокруг пощекотал.

«Ну, вперед, готова баба,

Запихните ей неслабо!

Блин, ну как ты ей суёшь?

Так её ты не проймёшь!

Что ты горлышком вперёд?

Этак дело не пойдёт!

Да такой пизде под стать

Дном бутылку принимать!

Чтобы было ей приятней,

Разверни бутыль обратно,

Поводи об мокрый край,

И сильней ее толкай!»

Но «вторая» зашептала:

«Ты несильно, ты помалу,

Так, ещё потише, так…

Только не порви просак…»

Приподнявшись так, как надо,

Подалась навстречу «задом»,

И «губами», как чулок,

Наползла на бутылёк.

Застонала сладко-сладко,

В дно своей упёршись маткой,

Ручки подведя под «зад»,

Попой двинула назад.

Томно бёдрами вращая,

Съехала почти до края,

И, не прерывая ход,

Снова двинулась вперёд.

И подружки, в помощь, пылко

Заелозили бутылкой,

Так что мутное стекло

Стало вмиг белым бело!

И бутылка заскользила,

Письку раздвигая с силой,

«Губы», вздувшись под лобком,

Завернулись лепестком.

Клитор, вмиг заколыхался,

Весь наружу показался,

Между «губ», наискосок

Вылупляя свой «носок».

Вся пизда, то раздуваясь

Под бутылью, то сужаясь,

Заалела сразу вдруг,

Раскалившись как утюг!

Тут «вторая» мелкой дрожью

Задрожала всею кожей,

Чуть не испуская дух,

Захрипела как в бреду:

«Девочки, как сладко мне…

Покрутите в глубине…

Да поглубже, а не с краю!

Ох, «кончаю»! Бля, «кончаю»!

Больше не могу! Пиздец!!!»

Сжала ножки под конец,

И промежность раньше срока

Залила горячим «соком».

А бутылка? Та как пуля

Из влагалища скользнула,

Прокатившись по полу,

Тихо замерла в углу.

Тут же первая девица

С грозным рыком, будто львица,

Что пришла на водопой,

Наклонилась над пиздой.

Вновь, что писька «накончала»,

Отсосала, отлизала,

Ковыряя на ходу,

И себе свою пизду.

Пальцы к «губкам» опустила,

В стороны их развалила,

И затерла под лобком

Письку словно наждаком.

Подрочила три минутки,

Захлебнулась криком жутким,

И как прежде из неё

Вниз ударило струёй!

«Третья» тоже не сидела,

К Ваньке сбоку подлетела,

Упершися лбом в живот,

Ванькин член всосала в рот.

Обняла его губами,

За яички взяв руками,

И забила головой,

Словно молот паровой.

Засосала как насосом,

Лишь глаза полны вопросом –

«Мол, ещё раз, твою мать,

Собираешься «кончать»?»

Ванькин член, почуяв ласку,

Шевельнулся в ней с опаской,

Приподнялся, закрепчал,

Да как брызнет под финал!

«Это сказка, гадом буду!

Ну, даёте вы, паскуды!

Напрочь заебали хуй,

Так, что мама не горюй!..»

Через полчаса за чаем,

Ванька был неузнаваем,

За столом сидел в трусах,

Как какой персидский шах.

Член, как и обыкновенно,

Малость вылез на колено,

Лишь подрагивал чуток,

Замерзая без порток.

Девки, стоя голышом,

Всё судачили о том,

Как всё было, вспоминали

Как дрочили, как «кончали».

С гордостью, присевши низко,

Демонстрировали письки,

Чья пошире, чья красней,

Чья натёрта посильней!

Приподняв лобок небритый,

Глядя на набухший клитор,

«Губки» нежно раздвигали,

Да вопросы задавали:

«Как так, просто непонятно,

Очень больно, но приятно?»

«А не будет ли пизда

Так растянута всегда?»

Отчего, да почему,

Но сходились к одному –

Пусть распухло всё меж ног –

Организму это впрок!

Ванька молча улыбался,

Крепким чаем обжигался,

Тоже что-то вспоминал,

Да яйцо рукой чесал…

Думал, глядя через стол:

«Да, удачно я зашел!

Кто сказал, что под окном

Скучно было вечерком?»

Продолжение следует…